1. Материализм и идеализм в интерпретации фактов науки

История науки, и в особенности науки Нового и Новейшего времени, дает массу примеров неразрывной связи интерпретации фактов с теми или иными общемировоззренческими и методологическими философскими принципами, которыми руководствуется ученый или научное сообщество.

Выдающийся математик и физик Л.

Выбор тех или иных положений из множества возможных, вообще говоря, произволен, если отвлечься от практики их применения. Но поскольку мы руководствуемся последней, произвольность выбора основных принципов (законов) ограничена, с одной стороны, потребностью нашей мысли в максимальной простоте теорий, с другой — необходимостью успешного их использования. В границах этих требований заключена известная свобода выбора, обусловленная относительным характером самих этих требований.

Проблема интерпретации эмпирического факта, выраженного «протокольным» высказыванием, была впервые поставлена представителями неопозитивизма (логического позитивизма) в 1930-е гг.

Протокольные высказывания должны состоять из эмпирических понятий, не включать «псевдопонятия», такие как «метафизические слова без значения», которым не соответствует в действительности ничто реальное.

Однако, как отмечал австрийский философ и логик JI. Витгенштейн (1889-1951), и простые протокольные высказывания могут быть истолкованы как лишенные смысла, потому что включают многозначные термины. Так, суждение «дождь идет» включает слово «ходить», которое в разных языковых выражениях — «я хожу», «автобусы ходят редко», «часы ходят точно», «ходят слухи» — будет наделено разным смыслом.

Развитие в XX в. субъективно-идеалистического мировоззрения в форме неопозитивизма, герменевтики, постпозитивизма и постмодернизма привело к глубокому гносеологическому пессимизму и агностицизму не только философов, авторов этих концепций, но и представителей конкретно-научного знания.

Миллионы обывателей XX и XXI вв., поверив в гносеологический плюрализм, находятся в плену различного рода иррационалис- тических, мистических, откровенно оккульгистских и псевдонаучных представлений.

Вернер Гейзенберг (1901-1976) — отец квантовой механики — в начале своей научной карьеры также поддался идее конвенционализма и утверждал, что электрон — не более чем химера нашего разума.

Однако в книге «Физика и философия» (1958) он возвращается к материалистическим позициям, отмечая: «Тот факт, что в физике природу можно описать посредством простых математических законов, учит нас тому, что мы имеем здесь дело с подлинными чертами реальности, а вовсе не с тем, что мы в некотором смысле слова изобрели сами».

Материализм как мировоззрение и метод демонстрирует свою действенность и эффективность во всех областях познания, включая и гуманитарные науки.

Только применив материалистический подход к процессу общественного развития, К. Маркс и Ф. Энгельс разработали исторический материализм. На этом основании были открыты объективные законы развития общества и человека и были найдены способы и приемы целесообразного управления социальным развитием.

Социальная философия марксизма — и по сей день является оружием в борьбе трудящихся за свои права.

Понятие «реальность» обладает максимальным объемом, вмещающим в себя все другие понятия человеческого мышления — и те, что отражают объективную реальность — то, что существует вне нашего сознания («река», «камень», «звезда», «стол», «наводнение»), и те, что отражают субъективную реальность, т. е. все принадлежащее нашему сознанию, неразрывно с ним связанное — ощущения, мысли (напри-мер, ощущения реки, камня, звезды и сами понятия «река», «камень», «звезда»).

Различение объективной и субъективной реальности и построение развернутых определений их сущности — отправной момент философского мировоззрения. Древнейшие философские системы отождествляли объективную реальность с чувственно воспринимаемыми стихиями и веществами — водой, огнем, землей, воздухом, металлом и т. п. Этим стихиям придавался статус субстрата — первовещества, того, «из чего все состоит и во что все превращается». Наиболее развитую концепцию первовещества дал Демокрит (У-1У вв. до н. э.), полагавший, что есть предел деления всего — атомы. Эти неделимые, непроницаемые и неуничтожимые частицы в разнообразии своих форм и сочетаний друг с другом составляют весь чувственно воспринимаемый мир. Все вещи мира тленны, атомы, из которых они состоят, вечны.

Это учение было мировоззренческой и методологической основой философского материализма и важнейшей предпосылкой естествен-но-научного познания на протяжении тысячелетий. Объективную ре-альность, материю отождествляли с веществом, а вещество представ-лялось суммой атомов.

Открытие на рубеже Х1Х-ХХ вв. элементарных частиц не только разрушило старое атомистическое представление, но и подорвало доверие естествоиспытателей, прежде всего физиков, к материализму.

Отказ от материализма привел физику к глубокому кризису. Требовалось выработать новую философскую интерпретацию объективной реальности, материи, не допускающую отождествления объективной реальности с веществом или другим видом материального.

Концепция материи XX в. (автор В. И. Ленин и др.) представляет собой предельное абстрагирование от всех известных состояний, конкретных видов и форм материального. Результатом этого является определение материи как всего того, что существует вне человеческого сознания, т. е. как объективной реальности.

Таким образом, новое определение материи исходит из основного вопроса философии — из соотношения объективной и субъективной реальности, предлагая эти предельно общие понятия в их взаимооп- ределении.

Итак, материя — суть объективная реальность, то, что существует вне человеческого сознания.

Следовательно, с философской точки зрения, в мире нет ничего, кроме объективной и субъективной реальности, материи и сознания. Необходимо прокомментировать часто встречающееся добавление к определению материи, объективной реальности — «существует независимо от сознания». Такое добавление представляется некорректным. В самом деле, как можно интерпретировать понятие «существует независимо от сознания»?

Вариантов тут не много:

независимость материи трактуется как ее возникновение независимо от сознания (генетический аспект первичности);

независимость объективной реальности понимается как невозможность повлиять на нее со стороны субъективной реальности. Первый вариант не вызывает сомнения у материалистов, убежденных, что материальное порождается только материальным. Второй же подход упраздняет активность сознания, делает его практически невостребованным, ненужным. Тогда непонятно происхождение и существование «второй природы» — мира вещей и процессов, являющихся «материализацией» (хотя и не порождением) продуктов нашего сознания — идей, планов, стремлений.

В контексте сказанного единственным критерием различения объективной реальности, материи остается существование вне сознания, отсутствие принадлежности к любому моменту субъективной реальности.

Дальнейшая конкретизация и раскрытие содержания понятия «материя» требует обращения к атрибутам материи — всеобщим и универсальным характеристикам — свойствам, отношениям, присущим любому состоянию, виду, конкретной форме объективной реальности.

Среди этих атрибутов: движение, пространство, время, необходимость и случайность, устойчивость и изменчивость, качественная и количественная определенность и множество других, быть может, еще не открытых научным познанием.

Понятияу фиксирующие атрибуты материи в мышлении, называются категориями. Речь идет об онтологических категориях философии. Другие разделы философского знания используют категории, не отражающие атрибутов материи. Например, философия общества применяет такие категории, как «народ», «класс», «культура», «социальная мобильность» и т. п. Эти понятия отражают характеристики объективной реальности, но только ее ограниченного «среза» — социума, а не всего материального мира, поэтому атрибутов материи они не представляют. Некоторые разделы философии связаны, в основном, с субъективной реальностью, и потому понятия их категориального аппарата также не отражают атрибуты материи («истина», «добро», «зло», «справедливость», «ценность» и т. п.).

Проблема атрибутов материи тесно связана с вопросом о соотношении общего и единичного в объективном мире. Метафизическая (антидиалектическая) абсолютизация общего ведет к объективному идеализму, постулирующему существование общего до единичного в качестве некой духовной сущности, определяющей возникновение и существование конкретно-единичных вещей («стол вообще» до данного стола, «доброта вообще» до конкретных добрых поступков и т. п.).

Напротив, абсолютизация единичного является предпосылкой субъективного идеализма, доводящего эту позицию до утверждения, что непосредственной данностью для человека являются его единичные, уникально-субъективные ощущения и мысли.

Вместе с тем, человек может познать только общее. Абсолютно единичное, уникальное — принципиально непознаваемо, ибо знание, как и мысль, имеет своей исходной формой понятие, а понятие и есть мысль, отражающая и фиксирующая существенно-общие характеристики определенного класса моментов (вещей, явлений, отношений и свойств) объективной реальности. Не было бы общего, воспроизводящегося, нечего было бы отражать и фиксировать.

По счастью, такого мира уникальных единичностей не существует и не может существовать, так как существование чего-т. е. нерасторжимое единство повторимого, устойчивого (общего) и неповторимого, неустойчивого (единичного). Можно ли даже представить, что данное состояние вещи или процесса ни в чем не повторяет, не воспроизводит ее предшествующее состояние? Тогда это уже другая вещь, а предшествующей нет. Если такую ситуацию сопоставить с любым элементарным изменением, упразднив из него момент устойчивости, повторяемости, общности сменяющих друг друга состояний, то можно придти к выводу, что каждое изменение есть абсолютное исчезновение одного и появление (из ничего) абсолютно нового, которое тут же само исчезает... В такой схеме нет места ни существованию, ни развитию, распадается связь состояний и связь взаимодействия.

Объективный мир дает нам множество примеров нерасторжимого диалектического единства единичного и общего. Общее существует не само по себе, а только в единично-конкретном, составляя его объективную сущность.

Единичное же не есть абсолютно-уникальное, но представляет яв- ленческий уровень существенно-общего. Например, всякое яблоко несомненно имеет объективно-общие характеристики, присущие всем яблокам. Но нет «яблока вообще» — конкретное яблоко представляет все общие черты й свойства в конкретно-неповторимом сочетании: в единичности формы, цвета, вкусовых качеств и т. п.

Такова живая диалектика общего и единичного.