§ 4. Субъекты международного морского права

Не являются субъектами международного морского права не­правительственные международные организации, занимающиеся некоторыми вопросами международного морского права, по­скольку они созданы не на основании международных договоров и не государствами, а физическими и юридическими лицами, обще­ственными организациями, ассоциациями, судоходными компа­ниями. К числу таких организаций относятся, например, Балтий­ская международная морская конференция, членами которой яв­ляются судовладельцы, брокеры, судовые фрахтовые агенты различных государств, Международный морской комитет, в кото­рый входят национальные морские ассоциации, действительные и временные члены из многих стран. Некоторые из неправительст­венных международных организаций имеют консультативный ста­тус при Экономическом и Социальном Совете ООН (ЭКОСОС).

Не относятся к субъектам международного морского права и транснациональные корпорации, в том числе морские, которые, несмотря на их многонациональный капитал, являются по своей природе субъектами права определенного государства (по месту регистрации их устава или местонахождению их главного управле­ния). Поэтому их отношения с государством в лице его органов от­носятся к частноправовым и не регулируются международным правом.

Таким образом, основными субъектами международного мор­ского права являются государства, которые, обладая верховенст­вом на своей территории и независимостью в международных де­лах, имеют международную правосубъектность по всем вопросам, вытекающим из их суверенитета.

Теперь рассмотрим вопрос, все ли государства могут быть субъ­ектами международного морского права, учитывая, что некоторые из них лишены выхода к морю и не имеют морского побережья. С полным основанием можно констатировать, что эти государст­ва, которые нередко называются внутриконтинентальными, явля­ются полноправными субъектами международного морского пра­ва, хотя реализация международной морской правосубъектности сопряжена для них с необходимостью выполнения некоторых до­полнительных требований.

Начнем с того, что утвердившийся в конце XVIII в. принцип свободы открытого моря не ограничивал права всех государств пользоваться этой свободой. И потому внутриконтинентальные государства стремились подтвердить это право. В том, что касает­ся морского судоходства, необходимо было официальное призна­ние их права на флаг. Такое право было признано в Декларации о признании права на флаг за государствами, не имеющими мор­ского побережья, которая была подписана 20 апреля 1921 г.

Чтобы реализовать свободу судоходства, внутриконтиненталь- ным государствам необходимо было, во-первых, заключить с со­седними государствами соглашения о транзите своих грузов и пас­сажиров через соседние государства и, во-вторых, договориться с ближайшими к ним по расстоянию морскими государствами о со­

гласим на регистрацию их судов в одном из их морских портов (портов приписки судна). В решении этой проблемы большую роль сыграли Конвенция и Статут о свободе транзита (1921 г.), Конвенция о транзитной торговле внутриконтинентальных госу­дарств 1965 г., двусторонние соглашения. На основании, напри­мер, двустороннего соглашения, заключенного между Польшей и бывшей Чехословакией, указанные вопросы были решены в отно­шении морских судов Чехословакии. Морские суда Швейцарии, Австрии и других внутриконтинентальных стран плавали в Миро­вом океане под своими государственными флагами, будучи припи­санными к морским портам Югославии, Польши и иных стран, имеющих морские побережья.

Дальнейшим шагом на пути предоставления внутриконтинен- тальным государствам доступа к морю было включение соответ­ствующих положений в Женевскую конвенцию об открытом море 1958 г. и Женевскую конвенцию о территориальном море и при­лежащей зоне 1958 г. В первой из указанных конвенций пре­дусматривалось, что государства, не имеющие морского берега, для того чтобы пользоваться свободой морей на равных правах с прибрежными государствами, должны иметь свободный доступ к морю.

Далее определялись практические условия реализации внутри- континентальными государствами их права на доступ к морю. С этой целью государства, расположенные между морем и не имеющим морского берега государством, по общему соглашению с последним и в соответствии с существующими международ­ными конвенциями предоставляют внутриконтинентальному го­сударству на основе взаимности свободный путь через свою тер­риторию, а судам этого государства — на условиях равенства со своими судами и судами других государств — доступ к своим мор­ским портам.

В Женевской конвенции о территориальном море и прилежа­щей зоне 1958 г. указано, что суда всех государств, как прибреж­ных, так и неприбрежных, пользуются правом мирного прохода через территориальное море.

В Конвенции о транзитной торговле внутриконтинентальных государств 1965 г. провозглашаются принципы, принятые Конфе­ренцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), при условии.

что они взаимосвязаны и что каждый принцип толкуется с учетом остальных.

Так, в Принципе I указано, что признание права каждого не имеющего выхода к морю государства на свободный доступ к мо­рю существенно необходимо для расширения международной тор­говли и экономического развития.

В Принципе II определено, что во внутренних водах и террито­риальном море суда внутриконтинентальных государств пользуют­ся такими же правами и тем же режимом, какими пользуются суда, плавающие под флагом морских государств, за исключением судов данного прибрежного государства.

В Принципе III провозглашается, что государства, расположен­ные между морем и внутриконтинентальным государством, по об­щему соглашению с последним и в соответствии с существующи­ми международными конвенциями предоставляют его судам на ус­ловиях равенства со своими судами или судами других государств доступ к морским портам и пользованию ими.

В Принципе IV указано, что все государства на основе взаимно­сти предоставляют внутриконтинентальным государствам право свободного и неограниченного транзита через свою территорию. При этом транзитные товары не должны облагаться таможенными пошлинами и специальными налогами и сборами, превышающи­ми налоги и сборы, взимаемые с транспортных средств страны транзита.

Согласно ст. 2 Конвенции 1965 г. транзитному движению и транспортным средствам обеспечивается свобода транзита. Каж­дое договаривающееся государство в соответствии со своими зако­нами. правилами и постановлениями выдает разрешение на сле­дование через свою территорию или доступ на такую территорию лицам, передвижение которых необходимо для транзитного дви­жения.

Конвенция вступила в силу 9 июня 1967 г.

Следующим важным шагом на пути подтверждения права внут­риконтинентальных государств на доступ к морю и права пользо­вания свободой открытого моря стало принятие Конвенции ООН по морскому праву в 1982 г. По этой Конвенции государствам, не имеющим выхода к морю, предоставляется право на доступ к морю и от него в целях осуществления прав, относящихся не только к свободе открытого моря, но и к общему наследию человечества, т. е. к использованию Района и его ресурсов. В Конвенции подчер­кивается, что деятельность в Районе осуществляется на благо всего человечества независимо от географического положения госу­дарств, как прибрежных, так и не имеющих выхода к морю. В Со­вете — одном из главных органов Международного органа по мор­скому дну — должны быть представлены в обязательном порядке развивающиеся внутриконтинентальные государства. В Конвен­ции четко сформулировано положение о том, что государства, не имеющие выхода к морю, пользуются свободой транзита через территории государств транзита всеми транспортными средствами (п. 1 ст. 125). Условия и порядок осуществления свободы транзита согласовываются посредством двусторонних, субрегиональных и региональных соглашений.

Конвенция 1982 г. предоставляет также внутриконтиненталь- ным государствам доступ к остатку допустимого улова живых ре­сурсов в своих исключительных экономических зонах, специально учитывая их интересы. Так, в ст. 69 указано, что эти государства имеют право участвовать на справедливой основе в эксплуатации части ресурсов в исключительных экономических зонах прибреж­ных государств того же субрегиона или региона с учетом имеющих к этому отношение экономических и географических обстоя­тельств всех заинтересованных государств. Условия и порядок та­кого участия устанавливаются заинтересованными государствами посредством двусторонних, субрегиональных или региональных соглашений.

Все положения рассмотренных конвенций направлены на то, чтобы внутриконтинентальные государства ощущали себя полно­правными субъектами международного морского права.

Не являются государствами и не обладают международной пра­восубъектностью субъекты существующих в мире федеративных государств. Как показывает мировой опыт, некоторые независи­мые государства, объединившись в федерацию, т. е. создав единое государство, единый субъект международного права (например, многочисленные немецкие государства, объединившиеся в по­следней трети ХЕХ в. сначала в Имперский союз, а затем в Герман­скую империю), утратили фактически статус государств со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не обладают признаками государства и нынешние субъекты ФРГ — земли.

Иную позицию по этому вопросу занимали некоторые субъек­ты Российской Федерации, особенно республики в ее составе. Они не учитывают исторических традиций развития Российского госу­дарства, которое было унитарным и централизованным по форме государственного устройства в течение всего тысячелетнего разви­тия вплоть до 1917—1918 гг., когда в едином унитарном Россий­ском государстве были созданы республики, названные государст­вами. Образование в одном государстве других государств и уста­новление федеративной формы государственного устройства послужили в дальнейшем причиной сепаратистских движений в некоторых республиках, грозивших разрушить единое государст­во, создав на его месте многочисленные мелкие государства. Такая тенденция была сочувственно воспринята многими кругами Запа­да, видевшими в великой и могучей России нежелательного сопер­ника, а в отдельные периоды истории — и врага.

Некоторые субъекты Российской Федерации, в частности рес­публики в ее составе, вопреки мировому опыту существования фе­деративных государств и Конституции РФ 1993 г. неправомерно претендовали на статус субъектов международного права, в том числе международного морского права. Однако фактически они не обладают государственным суверенитетом, двумя важнейшими элементами которого являются территориальное верховенство и независимость в международных делах, т. е. международная право­субъектность. В Конституции РФ 1993 г. четко указано, что сувере­нитет Российской Федерации распространяется на всю ее террито­рию (ч. 1 ст. 4). В п. «к» ст. 71 установлено, что в ведении Россий­ской Федерации находятся внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации и вопросы войны и мира. Таким образом, в Конституции закреплены государственный суверенитет и между­народная правосубъектность только России. Несмотря на это, в конституциях некоторых республик в составе Российской Федера­ции допускались такие нарушения федеральной Конституции, как: объявление республики суверенным государством, в част­ности не входящим на правах субъекта в Российскую Федерацию, а лишь ассоциированным с ней на основании двусторонних согла­шений; объявление государственного суверенитета неотъемлемым качественным состоянием республики; провозглашение права республики самостоятельно определять свой государственно-пра­вовой статус; провозглашение права республики вступать в отно­шения с другими государствами, заключать с ними международ­ные договоры, обмениваться дипломатическими, консульскими, торговыми и иными представительствами; установление права на участие в работе межправительственных организаций.

Большую работу по приведению в соответствие конституций некоторых республик в составе Российской Федерации с феде­ральной Конституцией провел Конституционный Суд РФ, кото­рый в своем определении от 27 июня 2000 г. № 92-0, выявив на­личие в Конституции Татарстана указанных отступлений от феде­ральной Конституции, установил, что, поскольку названные положения придают республике статус субъекта международного права в качестве суверенного государства и непосредственно ос­нованы на положении о суверенитете республики, из него вытека­ют и его конкретизируют, они утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции РФ. Подобные определе­ния были вынесены и в отношении других республик в составе Российской Федерации. Несмотря на то что ряд республик учли в своих конституциях значительное число замечаний, указанных в определениях Конституционного Суда РФ, некоторые положе­ния, противоречащие федеральной Конституции, были оставлены ими без изменений.

Важный вклад в уточнение правового статуса республик в соста­ве Российской Федерации как субъектов Федерации, не обладаю­щих государственным суверенитетом и международной правосубъ­ектностью, внес принятый 4 января 1999 г. Федеральный закон № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономиче­ских связей субъектов Российской Федерации».

В некоторых случаях республики в составе Российской Федера­ции неправомерно претендовали и на международную морскую правосубъектность. Россия, подписывая и ратифицируя Конвен­цию ООН по морскому праву 1982 г., обязалась привести внутри­государственные акты о режиме своего территориального моря, прилежащей зоны, континентального шельфа и исключительной экономической зоны в соответствие с Конвенцией. Право России как субъекта международного права принять такие правовые акты соответствует положению федеральной Конституции о том, что в ведении Российской Федерации находятся определение статуса и зашита государственной границы, территориального моря, воз­душного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа России (п. «н» ст. 71). Согласно ч. 1 ст. 67 Конституции Российской Федерации в состав ее территории включаются кроме сухопутных пространств, занимаемых ее субъ­ектами, внутренние морские воды, территориальное море и воз­душное пространство над ними. Только Россия как субъект между­народного права обладает суверенитетом над своей сухопутной территорией, внутренними морскими водами и воздушным про­странством над ними, являющимися федеральной территорией, а также суверенными правами и юрисдикцией в определенных об­ластях на своем едином континентальном шельфе и в своей еди­ной исключительной экономической зоне.

Однако вопреки федеральной Конституции и Конвенции 1982 г. в некоторых республиканских конституциях было, в част­ности, закреплено, что воздушное пространство над территория­ми республик, континентальный шельф являются собственностью и неотъемлемым достоянием этих республик. На самом же деле воздушное пространство над территорией субъекта Российской Федерации имеет федеральный статус, а континентальный шельф, как и исключительная экономическая зона, представляет собой пространство, в отношении которого Российская Федерация об­ладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию в по­рядке, определяемом федеральными законами и нормами между­народного права. Недопонимание вопросов о статусе субъекта РФ, а также правовом статусе континентального шельфа и исклю­чительной экономической зоны привело к тому, что Совет Феде­рации при рассмотрении проекта федерального закона об исклю­чительной экономической зоне в своем постановлении от 13 но­ября 1996 г. отклонил его, сославшись на то, что 21 прибрежный субъект РФ в ущерб самой Федерации и 68 неприбрежным субъек­там претендовал на владение, пользование и распоряжение при­родными ресурсами этого морского пространства. В заключении соответствующего Комитета Государственной Думы на этот зако­нопроект отмечалось, что согласно п. «н» ст. 71 Конституции РФ статус исключительной экономической зоны включает определе­ние ее понятия и границ: установление объема суверенных прав и юрисдикции России как единого субъекта международного права в отношении природных ресурсов исключительной экономиче­ской зоны. В результате после учета некоторых замечаний согла­сительной комиссии Государственная Дума приняла 17 декабря 1998 г. Федеральный закон № 191-ФЗ «Об исключительной эко­номической зоне Российской Федерации», в основном соответ­ствующий Конвенции 1982 г. и Конституции РФ 1993 г.

Согласно ст. 5 Федерального закона от 31 июля 1998 г. № 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежа­щей зоне Российской Федерации» правовой режим морских, торго­вых и рыбных портов, а также специализированных портов Россий­ской Федерации является единым для всех портов, находящихся на территории РФ, независимо от форм собственности и ведомствен­ной принадлежности.

Производными, или вторичными, субъектами международного морского права являются межправительственные международные морские организации, созданные государствами — основными субъектами международного права. Если государства обладают универсальной международной правосубъектностью, вытекающей из их суверенитета, то межправительственные международные ор­ганизации обладают лишь договорной, или уставной, международ­ной правосубъектностью. Они вправе заключать международные договоры с государствами или с другими международными орга­низациями, которые вытекают из положений их учредительных договоров, уставов, статутов. Ярким примером является Междуна­родная морская организация (ИМО).

Международные неправительственные организации создаются не государствами и не обладают международной правосубъектно­стью. Например, членами Международного морского комитета (ММК) являются национальные (или многонациональные) ассо­циации морского права. Некоторые из таких неправительственных организаций сотрудничают с межправительственными междуна­родными организациями и даже имеют консультативный статус в Конференции по торговле и развитию (ЮНКТАД), во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).