Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в национальной системе

Анализ показывает, что конституционная практика большинства государств имеет явно выраженную тенденцию к закреплению соотношения международ­ного и внутригосударственного права в конституции.

На первый взгляд формулы конституций могут показаться идентич­ными. Многообразие формул приводит к неточной интерпретации консти­туционной формулировки. Нормы международного права иногда называ-

ют «частью права Российской Федерации», «частью федерального законо­дательства России».

Это осложняется и тем, что в юридической науке до сих пор не сложилось однозначного понимания правовой системы.

«Правовая система» привлекает прежде всего представителей общей теории права, которые употребляют данный термин в нескольких значениях. Под право­вой системой («правовой семьей») понимают совокупность правовых норм како­го-либо государства, отождествляют термин «правовая система» с «системой права» (в учебных курсах по теории права чаще всего выделен раздел «Система права», исключение составляют лишь некоторые учебники).

Нередко в правовую систему включают цели и принципы правового регу­лирования, основные разновидности правовых актов и их объединения, сис­темообразующие связи, правовую науку, правовую идеологию, правосозна­ние, правовую культуру, правовую политику, юридическую практику, юри­дическую технику.

Принципиальное значение в этой связи имеет разграничение понятий «право государства» и «право, применяемое в государстве».

Право, применяемое в государстве, представляет совокупность всех пра­вовых норм, которые подлежат реализации в сфере внутригосударственных отношений и (или) могут действовать в пределах юрисдикции соответствую­щего государства и компетенции его органов.

На наш взгляд, правовая система охватывает совокупность применяемых в государстве норм (наряду с нормами национального права общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры), пра­восознание, правовую культуру и деятельность учреждений, выполняющих юридические функции, - законодательных, судебных.

В российскую правовую систему включены «общепризнанные принципы и нормы международного права». Это международно-правовой термин, полу­чивший широкое распространение не только в международных, но и во внут­ригосударственных актах. В качестве примера можно назвать Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., Декларацию Хельсинкского заключительного акта СБСЕ 1975 г., Декларацию о государственном суверенитете РСФСР 1990 г.

И. И. Лукашук под такими нормами понимает правила, складывающиеся в практике государств, которые признают за ними юридически обязательную силу. Эти нормы и образуют общее, т.е. обязательное для всех государств, право. Совершенно противоположную позицию занимает Е. Т. Усенко. Он полагает, что формула «общепризнанные принципы и нормы международно­го права» «по существу отрицает нормативный, юридически обязательный характер принципов международного права».

Более убедительным представляется мнение, что принципы представляют собой нормы международного права, обладающие высшей степенью обоб-

щенности и нормативности; они предопределяют содержание других, более конкретных норм.

Во многих государствах международные договоры имеют силу в рамках национального права и на них можно непосредственно ссылаться в судах.

В Австрии международный договор обладает силой федерального закона и, таким образом, обязателен во внутригосударственной сфере, имеет при­оритет над противоречащими ему нормами национального права. Вместе с тем большое значение придается официальной публикации.

Следует отметить, что большую роль в утверждении приоритета между­народных договоров сыграли суды. В этой связи представляет интерес реше­ние Высшего Федерального Суда ФРГ, которое обосновало возможность не­посредственного применения положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В решении были приведены следующие аргументы: ФРГ присоединилась к Конвенции с обычной формулировкой, свидетельствующей, что она опубликована как обладающая силой закона; Конвенция намеренно создает во многих своих предписаниях возможность прямых претензий со стороны физических лиц.

В Бельгии в 1971 г. Кассационный Суд относительно статуса междуна­родных договоров отметил, что в случае конфликта между нормой внутрен­него права и нормой международного права, обладающей прямым действием, норма, установленная договором, должна преобладать.

Французские суды руководствуются ст. 55 Конституции, которая закреп­ляет, что договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу законов с момента опубликования, при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной.

В Ирландии и Соединенном Королевстве международный договор не имеет силы в национальном праве и не применяется судами непосредственно. Суды рассматривают международный договор как вспомогательное средство при толковании положений национального права. При изложении решения палаты лордов по делу R v Chief Immigration Officer, Heatrow Airport, было отмечено, что «... если есть некая двусмысленность в наших статутах или не­определенность в нашем праве, то суды могут обратиться к Конвенции, чтобы устранить эту двусмысленность».